Первая тайная психиатрическая криптосага

«Встряхнись, докторище! – необычайно бодро поприветствовал меня око, вваливаясь в мой кабинет. – К нам едет...». Он взял небольшую паузу. В этот момент я успел подумать «ревизор» и даже на всякий случай вздрогнуть, а он уже продолжал: «Нет не ревизор! Какой же ты предсказуемый. К нам едет Володя…». И тут этот злодиян опять замолчал, снова щекоча мои нервы.

Я опять среагировал шаблонно, внутренне напрягшись и начав придумывать аргументы, чтобы отменить этот визит. Но мой редактор-пациент, довольный тем, что второй раз поймал меня на моих мыслях, продолжил: «К нам едет Володя-космонавт».

Мне неимоверно полегчало на пару секунд, а потом тревожное любопытство возобладало. Зная неугомонного на всякие придумки и затеи моего визави, я сразу потребовал выдать мне всю информацию без театральных приемчиков и спецэффектов. Похоже, я услышан не был…

«Володя-космонавт, он же Вова Разумеющий, он же - главный по тарелочкам, он же - гость из близкого Космоса и недалекого будущего…», – начал он перечислять в стиле Глеба Жеглова регалии гостя («она же Анна Ефидоренко, она же Элла Кацнельбоген, она же Людмила Огуренкова, она же Изольда Меньшова, она же Валентина Панеяд»).

- Короче, Склифосовский, - парировал я, переходя на излюбленный им язык цитат и показывая, что не пальцем делан. – Что за пришелец? Как Агузарова, что ли?

 - Нет, докторище, ажноть, вовсе и отнюдь. Во-первых, он не с Марса. Во-вторых, его разум блуждает по целой сети неопознанных галактик. И в-третьих, он вообще не по твоей части. В-четвертых …, - продолжал обстоятельно занудствовать око, но я не выдержал, сказал «стоп, пауза!» и пошел к холодильнику за холодной бутылочкой пива.

- Давай теперь с самого начала, - сказал я своему редактору-пациенту через минуту, когда орошенные живительной влагой мозги уже были готовы впитывать обширные массивы информации.

Око уже возлежал на кушетке и в режиме «пятиминутки сумасшествия» делился детскими воспоминаниями. Ему запомнился какой-то транспарант на велосипедных колесах, который на первомайских демонстрациях возили радостные и подпитые с утра граждане в его родном городе. На транспаранте было написано «Все в космос!». Собственно, в детстве маленький око задавался вопросом – как взрослые люди могут хотеть оказаться в вакууме, зачем они хотят свалить с этой интересной планеты, да еще все скопом? Нынешний око тут же поведал мне, что мы будем встречать гостя таким же транспарантом, ибо это в этот раз будет выглядеть «всяко посакральнее», как он выразился. Высокая встречающая сторона в моем лице должна была организовать транспарант с этой же надписью, остальные оргмероприятия око обязался взять на себя.

-Остальные? – поинтересовался я.

- Ну да, - ответил он. - Стишок, табуреточка, все придумаем. Отдел креатива у нас уже есть. Начертают уж как-нибудь что-нибудь, приличествующее случаю. Хотя, чего уж там, сам исполню, пусть все будет концептуально. Главное, табуретку найти, - сказал око и деловито ринулся за порог.

Помня напутственные и загадочные слова моего пациента-редактора, что «за симметрию рубиться не надо, ибо порушать хаос негоже», я быстро отловил пару наших пациентов (исконных, не из криптострадальцев) с тремором рук, которые тихарились в кладовке с самокрутками, отобрал их сигаретки, и поставил им начертательную задачу. Попутно разжился у них таблеткой цитрамона, ибо голова побаливала.

Они, надо сказать, справились на совесть. Плакат вышел на редкость корявым, в стиле «Сеятель, разбрасывающий облигации государственного займа». Во время творческого процесса я от души поржал, вспоминая сцену из фильма «12 стульев», когда Остап Бендер ваял с Кисой свой артшедевр.

... Транспарант был вывешен у крыльца, я сидел у себя в кабинете и со смутным ощущением рассматривал конфискованные цигарки. Ко мне ввалился торопливый око. Он спросил о готовности, сообщил, что табуретка еще не найдена, увидел самокрутки, сказал: «Возьму парочку, крутить некогда» и вынырнул в коридор.

Надо сказать, что око как-то раз затеял среди себя антиникотиновую кампанию. Ее результат оказался двояким. В итоге сигареты он больше не покупал, но и курить не бросил. Око перешел на развесной табак: купил машинку для заворачивания самокруток, фильтры, бумагу и постоянно крутил себе запасы на день.